Растаманы и мамонты

Можно как угодно долго балакать о силе изобразительного искусства, так и не придя к более-менее вменяемому итогу и результату. Но когда видишь на экране четырех смуглых утопающих в снегу мужчин с дредами, которые в сознании любого адекватного человека ассоциируются, в первую очередь, с ямайскими растаманами, а вовсе не с певцом Децлом, становится дико не по себе. Растаманы во льдах, – и вся мировая скорбь становится заметно ближе. На общее ощущение иллюзорности и нереальности происходящего работают потусторонне красивые пейзажи, нарисованные в «тридэредакторе» мамонты, хищные индюки размером с лошадь и саблезубый тигр, которого добрые дикари с мощным пирсингом величают Копьезубым. «10 000 лет до н.э.» очевидно играет на том же поле, что и «Апокалипто» Мела Гибсона, но отбросив левый гон, вроде преддверий конца цивилизации, которые Безумному Максу все равно не удались. Играет – и уделывает по всем статьям. Прекрасный матч.

Пожалуй, единственное, чего ощутимо не хватает в этом эпосе из жизни первобытных растаманов, негров и кого-только-Эммерих-еще-не-придумал, это сцен дикого и первобытного секса, жестокого и необузданного. Оно и понятно – ради рейтинга ребята даже от крови отказались: сегодня, когда тебя протыкают насквозь копьем толщиной с руку, не прольется ни капли, только глаза на лоб вылезут. Это, однако, можно простить за одну немаловажную вещь: практически полное отсутствие того вшивого морализаторства, которым столь сильно грешил приснопамятный «Апокалипто». Тут все просто и, выражаясь совсем уж доступно, по-пацански. Поясняю: у пацана увели бабу. Он собрал нехилую гопку и пошел на чужой район рамсить и карать беспредельщиков по всем понятиям. Нашел и покарал. Все выжившие счастливы, расходимся.

На самом деле, «10 000 лет до н.э.» напоминают что-то из детства, вроде журнала «Веселые картинки», где истории и рассказики про дружбу и домашнего кота Ваську сочетались с необратимой дичью отечественных комиксов. В них Карабас то создавал армию киборгов, то творил в своей цитадели ватагу механизированных клонов Чипполино и Буратино, то улетал в космос и там вращал планеты, добиваясь схода мировых ледников. Подобное чередование, начисто лишенное человеческого смысла, довольно крепко подсаживало на себя: драйв, движуха, рубилово – и тут же котики, сопельки и прочие мимимишечки. После всей этой жути оставалось странное послевкусие: вероятно, то же самое испытывает человек, которого сначала поцеловали взасос, а потом ударили кулаком прямо по припухшим губам. С «10 000 лет до н.э.» та же история.

Полная гильдия харизматов на главных ролях – даже вождь-негр здесь не вызывает чувства омерзения: опять, мол, чертова политкорректность. Красивые задники – джунгли столь естественно сменяются снегами, а те – пустыней, что возникает ощущение, будто играешь в компьютерную игрушку и перед тобой просто чреда уровней, которые нужно пройти. Ненавязчивость и довольно устойчивый ритм повествования дополняют картину: это кино ничего не требует от вас, и практически ничего не оставляет взамен, великолепно скрадывая именно те полтора часа, которые оно длится. Чувства? Не здесь. Глубина авторской мысли? Не сюда. Зато какие здесь мамонты!

Важно понимать, что бездуховность и общее упадничество плохи только тогда, когда маскируются под общепринятую мораль. Когда же они честно и открыто заявляют с порога: «Привет, чувак. Давай сегодня без бесед о звездном небе над нами и нравственном законе внутри нас. Давай просто угорим, как в старые добрые», отношение к ним совсем иное. Подобные явления воспринимаются чуть ли не как новая искренность и достойны лишь похвалы: с тобой играют на равных, бьют в мышцу, а не в пах или в солнечное, а значит, ты еще в порядке и можешь ответить тем же. Все честно. Этим и замечателен «10 000 лет до н.э.», даже если изначально мессидж был совсем другим. Мы-то, простые смертные, видим только результат, не так ли?

Можно, наверное, поспорить, какой целью задавался Роланд Эммерих. Возможно, мужчина хотел просто реабилитироваться после ряда довольно неоднозначных проектов. Что ж, если судить по реакции западной прессы, ему это не удалось: фильм смешали с дерьмом чуть ли не за неделю до выхода. Зритель, меж тем, поступил разумнее и проголосовал кошельком: в первый же уик-энд фильм собрал 61 миллион при прогнозируемых 30. Что это значит? Да почти ничего, кроме того, что, оказывается, некие собирательные «Веселые картинки» до сих пор помню и люблю не только я.