Чан пик

Качественный развлекательный фильм, хорошее коммерческое кино. «Час пик», попавший в кассу в 98 году (снятый за 33 миллиона, он собрал в прокате больше 240 миллионов долларов), просто обязан был превратиться в «проект», в производство по перегонке эмоций в деньги. А на производстве, кроме, естественно, рентабельности, важна командная работа. Это в каком-нибудь авторском кино, во всяких артпроектах роль личности трудно переоценить. Здесь же главное — точный расчет и посекундная раскадровка не только сцен, но и поведения зрителей. На третьей минуте зал должен рассмеяться, через 35 секунд смешим еще раз для закрепления эффекта, а потом 40 секунд для отдыха: нужно ведь и кока-колу успеть выпить. 

Наверное, именно так бригада сценаристов при поддержке команды психологов планировала «Час пик 3». Ведь в фильме, который держится на классической связке рыжий клоун — белый клоун (веселый негр Такер — грустный китаец Чан), важен совсем не сюжет, а поведение персонажей, которое точно укладывается в продюсерскую программу-максимум: касса прежде всего. Шутки такие, чтобы в кино могли пойти и взрослые, и дети; драки лихие, но не жестокие; женщины эротичные, но не вызывающие похоти. 

Такер и Чан молодцы. Нет, вот так: Чан и Такер молодцы. Особенно Чан.

Друзья, если вдруг кому-нибудь из вас захочется изречь что-нибудь типа «Джеки Чан постарел, трюков как раньше уже не выписывает», посмотрите внимательно вокруг. Увы, абсолютное большинство мужчин в свои 53 года могут лишь резво запрыгнуть в машину, а чаще — еще более резво выдуть поллитру. И не больше. Вытворяемое же на экране инспектором Ли достойно восхищения. Чан крут, сомневаться в этом могут только откосившие от физкультуры дрыщи. 

Я не поверил глазам, когда увидел на экране Романа Поланского. Знаменитый режиссер сыграл неприятного французского полицейского, которому в конце фильма досталось за все его мерзости. Вообще, в третьем «Часе» французы отхватили сполна, благо основное действие фильма происходит в Париже. Честно говоря, мне это не очень приятно. Одно дело, когда сами французы смеются над собой, и совсем другое, когда над ними издеваются американцы. Может, это своеобразная месть за развал антитеррористической коалиции? Вроде бы не всерьез, но запоминается. Как в анекдоте: ложки-то нашлись, но осадочек неприятный остался. 

От фильма же, напротив, осадок остается очень приятный. Правда, кроме этого осадка-впечатления и жизнеутверждающей морали — не унывать и не сдаваться — ничего больше и нет. А ничего больше и не нужно.