К старому возврата больше нет?

Говорят, что все плохое со временем забывается и в памяти остается идеальный образ прекрасного прошлого, ушедшего от нас навсегда. «Жизнь других» — отличное лекарство от этой частичной потери памяти: с экрана на вас дохнет такой махровой совдеповщиной, что мурашки по коже. Фильм полезно посмотреть и тем, кто сам не застал советскую власть, но любит порассуждать про прекрасное и могучее советское прошлое, и тем, кто успел подзабыть некоторые стороны этого «прекрасного» времени. 

Штази — тайная полиция ГДР, которую в Германии до сих пор (и, видимо, не без оснований) считаю наследницей гестапо, на словах является щитом и мечом партии. На деле же часто используется партийными бонзами для решения своих и карьерных, и даже сексуальных проблем. Главный герой фильма — капитан Вислер — преданный делу социализма, талантливый боец партии. В самом начале фильма он обучает студентов высшей школы Штази тонкостям пытки бессонницей, пытки, которой сам он в совершенстве овладел, выжимая из граждан показания на неблагонадежных: тех, кто позволяет себе думать по-другому или, что еще хуже, бежать на Запад. Одним словом, информацию о врагах. Врагах социализма. 

Жизнь Вислера убога, как и жизнь большинства граждан всего социалистического блока. Этот человек очень похож на мышь: застегнутый на все пуговицы, лысоватый, неприметный и непримечательный, передвигающийся между работой и домом — холостяцкой квартирой, в которой его ждут макароны на ужин и приходящая по расписанию партийная (?) проститутка. Начав следить за квартирой известного в ГДР и на Западе драматурга, товарищ постепенно погружается в мир полный жизни: эмоций, мыслей, желаний, страстей. И этот мир, эта жизнь других людей оказывается сильнее идеологической чепухи, составлявшей смысл его собственной жизни. Жизнь других быстро заполняет пустую жизнь Вислера. Капитан, отлично понимая, что над ставшими ему по-настоящему симпатичными людьми нависла серьезная угроза, начинает снабжать Штази липовыми отчетами. Сначала подхватывает выдуманную драматургом для конспирации историю о работе над патриотической пьесой. А затем даже начинает сам сочинять и вставлять в отчеты куски этой несуществующей пьесы. 

По ходу фильма начинает казаться, что людей убивает не Штази, а гнилая советская атмосфера всеобщего контроля над всем: над экономикой, выпуском ботинок, изданием газет. В тайной полиции ГДР, как, кстати, в КГБ и других социалистических охранках, зарегистрированы все печатные машинки, чтобы в случае чего по особенностям печати сразу определить автора «не тех» мыслей. Самое страшное — контроль государства над мыслями. Не нужно думать, что это сказки, что это касалось далеко не всех.

Промывание мозгов уродовало всех советских людей. Я читал, как выгнанный из СССР художник Шемякин, однажды в парижском зоопарке встретил группу советских туристов. Узнать их было просто: плохо одетые, пугливые люди с настороженными лицами держащиеся плотной группой под присмотром пары серьезных личностей. Шемякин обрадовался соотечественникам и попытался с ними заговорить. Оказалось, что это была экскурсия из психиатрической больницы. 

Я не хочу назад в эту больницу. Мне одинаково неприятны и серые крысы режима (которые, бывает, неожиданно приходят к власти), и жирные партийные бонзы, склоняющие к сожительству увядающих актрис, и глуповатые пугливые «обычные» граждане, ущербность которых становится такой очевидной среди свободных людей.