Поколению перестройки не надо объяснять, кто такой Сильвестр Сталлоне. Сильвестр Сталлоне — он почти как Дольф Лундгрен и Ван Дамм вместе взятые, только в стотыщ раз круче. Для нашего поколения он все равно что… черт, кто там сейчас круче всех у поколения PSP?

Выхода нового «Рэмбо» ждали со смешанными чувствами. С одной стороны, это возвращение легенды, да еще и в самом что ни на есть аутентичном виде — Слай тут и актер, и сценарист, и режиссер, а с другой, слишком уж сильно попахивает от продолжения франшизы двадцатилетней давности банальным желанием «срубить бабла», что еще никого в истории человеческой до добра не доводило. Однако первые минуты фильма ставят крест на всех пессимистических прогнозах, а его развитие превосходит самые смелые ожидания. Когда в зале загорается свет, понимаешь, что последние минут двадцать забывал дышать и судорожно начинаешь хватать воздух ртом, попутно пытаясь подобрать безнадежно отвалившуюся челюсть. И слава богу, что в нашем случае это — всего лишь фигуры речи, ибо Рэмбо не прощает пустословия.

Самое точное слово, наиболее полно выражающее происходящее на экране в течение тех полутора часов, что переносят нас в сердце воющей Бирмы — «мясо». Причем, произносить это надо на манер восторженного тинэйджера, округлив глаза, выпятив нижнюю челюсть и с дворовым прононсом, растягивая наиболее смыслообразующие гласные: «МЯЯЯЯЯСО!». А по другому и не определишь кино, в котором на единицу времени проливается больше литров крови «плохих парней», чем способен выпить пива за свою жалкую жизнь средний российский кинозритель. Но, святой Оскар, как же искусно это делается!

Нет, здесь нет патологического смакования мельчайших анатомических подробностей, вроде того, как это сделано в пособии для юных подпольных хирургов «Пила» и иже с ней. Правда военной жизни, суровая как Главная Эмоция Сильвестра Сталлоне™, подана здесь во всей своей неприкрытой наготе. Когда взрывается противопехотная мина, вовсе не салют из одуванчиков орошает окрестности, а алый фонтан крови, вперемешку с грязью и кусками плоти взмывает в бывшие когда-то голубыми небеса. Вылетающие из раскаленного дула пули не делают скидок и не различают свои цели по возрасту, полу и цвету кожи, одинаково разнося в клочья кости рук и ног, превращая в кровавое месиво то, что недавно ходило и даже разговаривало, разбрызгивая красную жидкость разной консистенции. А уж если вспороть живот острым армейским ножом, за этим следует вовсе не драматическая смерть белого лебедя, но пульсирующие кишки несчастного, вставшего на пути непобедимого Рэмбо, вываливаются прямо в хлюпающую под ногами жижу.

«Рэмбо IV» — это героический боевик в самом классическом понимании. Все диалоги из фильма легко уместятся на одной машинописной странице, а сюжетная основа займет и того меньше. Минимум рефлексии, максимум экшна. Здесь есть непобедимый и всесокрушающий главный герой, ценой нескольких царапин на мужественных бицепсах восстанавливающий справедливость, а пули здесь практически не попадают в «своих», «хороших». Этот фильм настолько преисполнен драйва, адреналина и тестостерона, что в определенный момент от этого почти сносит крышу, и глаза просто отказываются верить в происходящее.

Вместе с тем, в «Рэмбо IV» есть несколько моментов, в которые над всеми зрителями в кинозале повисает огромное, вязкое и неизбежное «ВАУ!», и от которых нет спасения в беспокойных цветных снах ближайшие несколько ночей. При взрыве ржавой авиационной бомбы от детонации противопехотной мины, сжигающем все живое и мертвое в радиусе полутора километров, и лишь сбивающем с ног самого 60-летнего Рэмбо, по своей физической форме дающего фору любому 20-летнему культуристу из районного дома спорта, невольно выкатываешь глаза из орбит. Когда грозные черты не знающего страха и упрека лица проявляются за спиной несчастного азиата, жить которому осталось лишь долю секунды, подскакиваешь в кресле. Но когда Рэмбо встает к пулемету, понимаешь — вот он, момент истины. Момент, растянутый на несколько минут одной из самых впечатляющих боевых сцен мирового кинематографа.

Сильвестр «Рэмбо» Сталлоне убивает вовсе не потому, что ему нравится вырывать голыми руками глотку еще дергающегося бирманца, а грохот автоматического оружия звучит для него мелодичнее самого красивого инструментального концерта Вивальди. Сильвестр «Рэмбо» Сталлоне убивает, потому что это круто.

После каждого очередного фильма, обновлявшего репертуар видеосалонов моего детства, главными темами мальчишечьих споров во дворах были: кто круче и кто кого побьет — Робокоп или Терминатор, Джеки Чан или Брюс Ли, Арнольд Шварцнеггер или Сильвестр Сталлоне. Теперь, по прошествии лет и по выходе на экраны четвертого «Рэмбо», можно смело утверждать, что в своей весовой категории убедительную и безоговорочную победу одержал старина Слай, показавший однозначную фигуру из своих мускулистых пальцев этому дряблому политикану с австрийскими корнями.