«Тридцать дней ночи» — оживший комикс, отсюда все достоинства и слабости фильма. С одной стороны множество выразительных крупных планов, потрясающая композиция каждого кадра, сбалансированный цвет, обусловленный скупыми красками заснеженного северного городка и рамками жанра. С другой – множество нестыковок, конкретные провалы во времени, какая-то несуразная пунктирность, дискретность, прерывистость действия, словно по экрану пролетают не 24 кадра в секунду, а несколько страниц графического романа, ставшего основой фильма. А между тем, всей этой картонности можно было легко избежать, если бы авторы «Тридцати дней» были хоть чуть знакомы с жизнью на другом берегу Берингова пролива. 

Вампиры оккупируют северный город, даже не город, а поселок: одна улица, два десятка домов, сто пятьдесят два жителя. Безумие начинается, когда поселок на целый месяц покидают рабочие нефтеперегонного завода и часть местных, неспособная выдержать целый месяц без солнца. Вампиры на севере, тоже мне невидаль. Друзья, кто-нибудь из вас был на Чукотке? Под властью вампиров американский городок мгновенно превратился в Анадырь.

То же самое: улицы с огромными грязными пятнами на белом снегу (конечно, это не кровь, но все же), странные люди, бредущие словно зомби, странные люди, бегущие, как вампиры за своим жидким лакомством, периодически возникающие там и тут яростные драки… Для многих людей запертых в снежном королевстве крайнего севера время тоже не течет, а скачет, теряя по пути дни, недели и даже месяцы, начисто выпадающие из разбавленной алкогольными суррогатами памяти. «Какова цена, чтобы снова увидеть рассвет?», — спрашивают авторы. Скорая наркологическая помощь с капельницами наперевес. 

Нечисть, вылезшая из тьмы полярной ночи, внешним обликом своим словно скопирована с постоянной клиентуры мобильных наркологов. Это жуткое омерзительное зрелище пробуждает активность в реликтовых зонах коры головного мозга, вызывая к жизни чувства, сродни животному отвращению к насекомым, — несомненная удача, доставшаяся фильму от комиксов, как впрочем, и многие другие потрясающие кадры, щедро рассыпанные по широкому экрану на протяжении всего двухчасового действия. 

Но есть в триллере несколько эпизодов, когда литературная (или лучше сказать графическая?) основа фильма, энергично шагая широкими шагами, поспешно сваливает в сортир, по пути нервно распечатывая пачку крепких американских сигарет. Одно из таких мест — сцена с обратившейся девочкой. Никогда еще за свою почти сорокалетнюю жизнь я не видел такого яркого и точного обнажения сути детской натуры: это безжалостные низкорослые вампирюги с огромным потенциалом и большим будущим, поставить крест на котором может только старый добрый топор. И, кстати, если ваш сын-подросток добровольно переехал жить к больной бабушке, поразнюхайте (буквально), в чем там дело. Как знать, может мальчишеское человеколюбие подстегивает густой запах бабушкиных лечебных трав. 

Авторам удалось создать особую атмосферу: плотную, осязаемую, реальную. Я не знаю, перешла ли она в фильм из оживленного комикса или это заслуга киношников, но это ведь и не важно. Главное в том, что, сидя в зрительском кресле, вы обеими ноздрями втянете эту густую смесь липкого человеческого ужаса и мерзкого вампирского смрада. Красиво, страшно, динамично, жутко. Любителям жанра смотреть до конца, слабонервным не ходить.