«Царь» — не историческое кино, не про Ивана Грозного и московское царство, а про некоего государя в неком государстве. Поэтому претензии в исторической недостоверности идут дремучим муромским лесом. Ну да, в фильме Лунгина от страшно противоречивой личности Грозного осталась только темная часть: паранойя, жестокость, бред, а от многообразия жизни — языческие казни, опричнина и попы. Так что с того? Историческая память девка ветреная. Вон советская эпоха периода «застоя» у многих в памяти засела парадами, космонавтами и холодной водкой в полном холодильнике, а вовсе не тотальным убожеством нищеты великой державы, в которой дрянную колбаску распределяли по талонам. К тому же художник имеет полное право писать свои картины какими угодно красками, выбирая из палитры те, что лучше всего подчеркнут его художественный замысел.

Если же говорить о художественных достоинствах «Царя», то, на мой взгляд, фильм получился скучным и неубедительным, с довольно вульгарными лубочным чудесами, прикрывающими общую беспомощность картины.

Неубедительным, потому что нет в фильме никакой трагедии человека, выдумавшего собственного бога и оставшегося в одиночестве. Иван Васильевич вполне себе цельный, если не сказать одномерный персонаж. Нет в нем ни сомнений, ни страха. Только крепкая вера в свою царскую правоту. Понадобился ему митрополит — выписал из Архангельска попа и назначил митрополитом. Оказался поп строптив — заковал в цепи и запер в монастыре. Вот и все сомнения. Мамонов-Грозный даже молится ненатурально, не от души, словно первый раз незнакомый текст читает. Янковскому в роли митрополита Филиппа тоже развернуться негде, потому что Филипп не человек, а святой. Эдакий хороший Санта без пола и возраста, но с мешком подарков для сироток. Три эмоции на 120 минут фильма — это жестокое испытание даже для такого великого актера, как Олег Иванович.

Заменить внутренний надрыв героев или, вернее сказать, прикрыть его отсутствие Лунгин пытается дешевыми чудесами, скупо (спасибо хотя бы за это) рассыпав их по картине. Чудотворные иконы и животворящие молитвы — это, безусловно, та самая сила, без которой не обойтись в фильме про величие человеческого духа. Особенно, если величие это осенено (или в духе времени проплачено?) православной церковью.

Что делает «Царя» скучным я до конца не понимаю. Может быть, как раз отсутствие внутреннего напряжения в одномерных личностях царя и митрополита. Может быть, неестественное душевное смятение в исполнении Мамонова. Или однобокость в изображении жизни, та самая унылая палитра, которую Лунгин использовал для своего художественного произведения. Есть в этом что-то иррациональное, пришедшее еще с советских времен, посеянное советской школой, в которой все серьезное обязано было быть хмурым, суконным и неотвратимым, как победа коммунизма. Честное слово, так нельзя. Трудно не согласиться с Мамоновым, что фильм в первую очередь должно быть интересно глядеть. В случае с «Царем» не получилось.