Смерть ей к лицу

После «Медового месяца Камиллы» неподготовленные зрители покидают зал с трясущимися руками и губами. В зале зажигается свет, отовсюду доносится нервический смех, люди смущенно переглядываются – так, будто их застали за совместным просмотром порно. При взгляде на их лица из закоулков памяти всплывает лишь фраза из некогда популярных фильмов про «особенности национального всего»: «Что это было?». Тем, кто перед просмотром утруждает себя ознакомлением с соответствующими страницами Variety или хотя бы Rottentomatoes, конечно, будет проще, но даже им придется крепко задуматься, чтобы понять: какой такой златоуст уломал продюсеров выдать под это деньги и, самое главное, что он при этом говорил?

Начинается все более чем заурядно: дурочка (Миллер) и дурачок (Франко) женятся. Она не расстается с «полароидом» в розовеньких наклейках, снимая каждый свой шаг, называет возлюбленного не иначе как Тигр и хлопает в ладоши каждую секунду – просто потому, что ей очень хорошо. Кажется, в определенных кругах такое состояние принято называть «бабочками в животе». Нареченный Тигр перманентно бухает, избивает работодателей, нищ как крыса, которых ему по долгу службы приходится вытаскивать из бассейна, да вдобавок еще и тянет условный срок за воровство, не имея возможности покинуть родной штат. В день, собственно, свадьбы, проблевавшись в туалете, жених вдруг объясняет дяде невесты, по совместительству шерифу, что главная его мечта – прорубить суженой в лоб со всей удали, «чтобы наконец-то заткнулась». Таким образом, вывод о взаимности чувств новоиспеченных возлюбленных представляется достаточно очевидным: это, некоторым образом, мезальянс.

Без малейшей паузы дальнейшее действие начинает развиваться примерно как в книгах писателя Сорокина, где приличные вроде бы люди собираются на совещание, а потом вдруг начинают кушать кал, кричать про прорубоно, сифонить верзоху и заниматься учкарным соплением на брудершафт. Молодая жена погибает в автокатастрофе примерно на пятнадцатой минуте фильма, свернув лебединую шею, а обделавшийся жених с горя грабит местных реднеков и вообще, как говорят японцы, теряет лицо. Вернувшись на место ДТП, он находит благоверную на берегу речушки: она отстирывает прокатное свадебное бельишко от крови. Живая. Ну, то есть, по крайней мере, шевелится. По мере дальнейшего продвижения к заветной Ниагаре, Тигр постепенно понимает, что жена все-таки переставилась и теперь медленно гниет. Для него это значит только одно: нужно поспешить. На манеже попеременно возникают Ковбой Боб (Кэррадайн), Синяя Лошадь, Желтая Лошадь, Красная Лошадь, Злой Полицейский, Глупый Полицейский, Толстый Полицейский, Добрая Мамаша и прочее инфернальное шапито. Невеста бледнеет, воняет, теряет волосы и части тела. Спать они продолжают вместе.

Трогательная сцена с натиранием обнаженной и обритой наголо Сиенны Миллер украденным из ближайшей церкви формальдегидом, за которую по идее можно было бы отдать очень многое, не отменяет главного вопроса – того самого, из «особенностей». Если это трэш, то почему в нем там много романтической комедии, а если романтическая комедия, то почему в ней так много трэша? Ковбой Боб с завидным упорством прогоняет телеги о полумертвой кобыле Мэгги, ради которой он и идет дальше по жизни смеясь, их всякий волен трактовать по-своему, но все равно ведь понятно, что под кобылой подразумевается дохлая новобрачная. Это что? Тигр танцует с любимой под дождем, пока случайно не отрывает у нее безымянный палец, в то время как дождь смывает с ее трупных пятен свежепокрашенный загар. Это что такое? «Дорогая, у тебя блузка порвалась. – Где? – На плече. – Я так ее любила! – Ой, и еще вот здесь… А что это за дыра на плече? – Да это так, маленькая сквозная дырочка от пульки, не обращай внимания». Это что такое вообще? Внимание… разрыв шаблона! Юродивый идиотизм всего происходящего находится примерно в той же самой плоскости, что и популярная песня русскоязычных певцов ртом про «белую стрекозу любви»: так, разумеется, не бывает, потому что так не может быть никогда, но все-таки так оно и есть.

Как ни странно, после всего вышесказанного «Камилла» (оригинальное название, если что) — вовсе не такое скверное кино, каким могло бы быть. Во-первых, Сиенна Миллер хороша априори (Франко тоже не так уж плох, хотя, конечно, это далеко не «Ананасовый экспресс»), а во-вторых, после этого фильма понимаешь, почему некоторые обаятельные девушки с волосами ненатурального цвета и в симпатичных вроде бы нарядах ведут себя так, как будто давно уже сдохли.

Это такая любовь.



Когда этот текст готовился к печати, стало известно, что Дэвид Кэррадайн найден мертвым в одном из отелей Бангкока. Таким образом, вовсе не исключено, что «Камилла» — последний фильм с его участием, вышедший в более-менее широкий прокат в России. Хочется попросить всех, для кого его имя не пустой звук, найти время и сходить в кино. В свете подобных обстоятельств его монологи о смерти и старых лошадях звучат совершенно иначе. Пухом земля.