Йи, Ванг, Мак Тай Тай — я быстро запутался в именах, лицах и ничего не значащих фразах персонажей. Неизвестная мне игра в маджонг — что-то вроде домино, — разговор четырех женщин, переведенный огромными субтитрами, крупные планы, многозначительные и одновременно ничего не значащие детали. Смысл, лежащий на поверхности, и смысл, который извлекаешь (или нет) сам. Текст и подтекст. Эстетский цвет: не линялый, а обесцвеченный. Контрастный, но малокрасочный. Подстать времени и месту: контрастному Шанхаю Второй мировой, с трупами на улицах и дорогими ресторанами, очередям за чашкой риса и роскошными ювелирными магазинами, рикшами и тяжелыми автомобилями. Кадры, которым недостает света. Сцены, с трудом отвоеванные у темноты. Тягучее усыпляющее действие.

Очень по-азиатски: не прямо, не в лоб. Смысл спрятан, ищи сам, если не уснул. Подтекста едва ли не больше, чем слов в обыденных диалогах и аккуратных лаконичных мизансценах, странных позах, трепетных и сдержанных взглядах.

На поверхности — невидимый фронт борьбы с оккупантами — подпольная подрывная деятельность китайских студентов, долг и любовная страсть, личное и общественное. Внутри — бесчисленные смыслы, которые вы, возможно, сумеете извлечь.

Для тех, кто не видел "Вожделение" или еще ничего о нем не читал. Действие фильма проходит поочередно то Шанхае, то в Гонконге, то снова в Шанхае. Вторая мировая война. Китай оккупирован Японией. Группа китайских студентов задумывает убить министра безопасности коллаборационистского правительства. Но поскольку министра хорошо охраняют, ребята подкладывают ему девушку, которая должна усыпить бдительность предателя, что позволит патриотам прикончить негодяя. Министр очень осторожен и подозрителен. Из-за этого первая попытка убийства проваливается. Спустя четыре года следует вторая.

Все, кто писали о "Вожделении", сошлись в том, что между министром и подпольщицей вспыхнула страсть, родилась любовь, а сама подпольщица пошла на противоестественную связь ради свободы Родины. Я тоже так думал, но, похоже, это поверхностный взгляд, текст, который прочли все, не увидев почти очевидного подтекста.

Мы долго обсуждали "Вожделение" с женой, и она убедила меня, что, во-первых, между девушкой и министром не было обоюдной любви. Он ее полюбил, а она его — нет. То, что она сделала в конце фильма, сделала, поняв, что он ее по-настоящему любит и, понимая, что значит любить.

Во-вторых, подпольщица оба раза соглашалась играть свою чудовищную роль не из любви к Родине, не из патриотических чувств, а потому что любила юношу из кружка подпольщиков. Он ее звал на "подвиги", и она соглашалась, надеялась, что когда все закончится, сможет уехать к отцу в Англию, может быть, вместе со своим любимым. С тем самым пареньком, к которому она, "технически", по необходимости лишенная девственности неумелым юным подпольщиком, освоившая половину камасутры, приобщившаяся к вывертам bdsm с ненавистным предателем-министром, смогла лишь однажды (!) легонько прикоснуться ладошкой!!

Камасутра — это не фигура речи, не преувеличение. Сцены изощренного, чувственного, животного, жесткого секса по откровенности приближаются к порнографии, но при этом полны подтекста, накачаны вторым смыслом. К тому же контекст происходящего давит так сильно, что от этой "порнографии" не встает.

Глядя на печальный итог "Вожделения" и размышляя о вкладе личного в общественное, о сложном выборе между жизнью для себя и любимых, и жизнью для Родины и общества, очень хочется присудить безоговорочную победу личному. Но очень скоро понимаешь, что однозначно правильного ответа, подходящего всем и для всех случаев жизни, по-прежнему нет.

Есть такая штука, которую называют то совестью, то внутренним голосом, то правдой. Если прислушиваться к этому голосу, жить по его указкам, то можно прийти к плачевному концу, как, например, героиня "Вожделения". Но в этом случае, как мне кажется, не будет самого страшного: осознания, что идеалы, в кровавую борьбу за которые была превращена жизнь, оказались фальшивыми.